Записки Шанхайского Врача - Страница 21

Как-то у муниципалитета возник спор с китайскими рабочими, возившими груз на тачках. В истории сеттльмента это событие отмечено как «бунт тачечников». Муниципалитет проявил к рабочим какую-то мягкость (какую -точно не известно), и армия сеттльмента предъявила отцам города ультиматум: или твердая политика, или вся армия одновременно уходит в отставку. Военная история, по-моему, не знает больше подобных случаев. До отставки дело не дошло. Отцы города отправили телеграмму в Гонконг, и оттуда прислали дополнительное число британских канонерок.

Отношение иностранцев к врачам было смешанное, как и везде в мире. Англичане хотели лечиться у врачей своей национальности по трем причинам. Во-первых, это был свой человек - причина патриотическая. Во-вторых, с врачом легче говорить на своем языке. Здесь смешивался патриотизм с удобством. В-третьих, английскому врачу можно верить, как и его английскому диплому, - а это уже недоверие к иностранцам. Но, с другой стороны, «неанглийский» врач был, возможно, лучше, чем английский, именно потому, что он «неанглийский».

Например, немцы и евреи - очень умные врачи. Немецкий еврей еще лучше. Итальянцы легкомысленны и не внушают доверия. В Шанхае был всего один итальянский врач, и, как назло, действительно такой. Пристальное внимание ко всему иностранному характерно для всех народов. Это относится и к врачам, и к духам, и к импортным товарам. Один англичанин заплатил «импортному» профессору шестьсот фунтов стерлингов за то, что тот вырезал ему совершенно здоровую почку. Вторая почка тоже была здоровая, так что профессор особенного вреда «больному», вернее здоровому, не принес и мог со спокойной совестью положить полученные деньги в банк. Этот мнимый больной лечился у всех врачей фирмы «М». У него была вечная боль в левом боку, и он был ипохондриком. Он успокоился только после того, как заплатил деньги за операцию. Боль у него прошла, и он рассказывал во всех клубах, как его исцелил «импортный» профессор.

В таком сложном и противоречивом обществе зародилась фирма «М». Все наши больные лечились в двух английских больницах: The Shanghai general Hospital и Country Hospital.

С коммерческой точки зрения идея создания фирмы была очень простой. Объединение нескольких врачей с разными специальностями имело все шансы захватить «рынок», так как каждая торговая компания в этом случае должна была платить за своих служащих ту же сумму, что и отдельному врачу, а помощь получать могла уже от группы специалистов. В Англии подобные объединения существовали давно, и идея «фирмы» не была новой.

Когда я пришел работать на фирму «М», то застал там следующих специалистов: общий хирург - Гонтлетт, офтальмолог и хирург-гинеколог - Бертон, терапевт и педиатр - Скуайрс, терапевт и педиатр - Макголрик, хирург-ортопед - Не, торакальный хирург - Торнгэйт. Я был терапевтом и анестезиологом, а позднее, в Шотландии, куда я ездил в отпуск, в Эдинбургском университете в течение трех месяцев изучал, по настоянию фирмы, еще и кожные болезни. В последние годы моей работы на фирме у нас появился Уеддерберн. К тому времени я был уже

компаньоном фирмы, а он только начинал свою карьеру в качестве служащего. По уставу «фирмы» каждый новичок должен был проработать четыре года служащим и лишь потом становился компаньоном. Уеддерберн был очень славным малым, типичным шотландцем. Когда на каком-нибудь коктейле он выпивал лишнее, то ходил и жаловался, что я, советский коммунист, являюсь компаньоном «фирмы» и как самый последний проклятый капиталист эксплуатирую его, подданного ее величества королевы. Где же социальная справедливость?

Фирмы, подобные нашей, существовали почти во всех британских колониях, то же самое практиковалось и в Англии. Когда Андерсон покинул Шанхай, он остановился в Гонконге и поступил там на работу в такую же фирму. Потом он работал в Сингапуре. Я побывал у него в обоих городах, а также в помещении медицинской фирмы в Пенанге. Все три города находились в британских колониях, и пациентами фирм там тоже были англичане. Во всех британских колониях английские врачи зарабатывали, конечно, хорошо, но вкладывать большие средства в оформление своих кабинетов не собирались. В Шанхае же, многонациональном городе, всецело находившемся под влиянием Британской империи, для любой такой фирмы важнейшим был вопрос британского престижа, поэтому на внешний блеск тратились большие деньги. Это отличало английскую фирму от французской, которая тоже неплохо зарабатывала, но французы, будучи народом экономным, больших денег на оформление помещения тратить не желали.

У нас был один конкурент, не особенно серьезный, так как мы сами не хотели увеличивать количество пациентов. Это была американская фирма «Докторе Джаксон, Данн энд партнере». Она обслуживала весь персонал американских банков, пароходов и торговых фирм, а также американских миссионеров (баптистов, методистов, армию спасения и пр.). Мы им не завидовали, а врачи-одиночки дружно нас всех ненавидели.

Врачи в Шанхае жили хорошо, но только не русские врачи. Это объяснялось тем, что у русских врачей была только русская клиентура, бедная и не способная платить достаточно большие деньги. Иностранных же пациентов русские врачи не имели из-за языкового барьера. Очень немногие русские врачи жили хорошо, хотя любые врачи всегда жили лучше, чем их пациенты. Из хорошо обеспеченных можно назвать Александра Викторовича Тарле, родного брата историка Евгения Тарле. Он был психиатром, а специалистов этого профиля было всего два в Шанхае, причем вторым была врач-психиатр, бежавшая из Германии, которая выглядела так, будто сама нуждалась в срочной госпитализации в психиатрическую больницу Александра Викторовича. Тарле имел собственную больницу. Такого не было ни у кого. Из Советского Союза он уехал не по политическим, а по романтическим причинам, но его биография не имеет отношения к истории британской колонии Шанхая. Он был прекрасным специалистом и обаятельным человеком, а кроме того, прекрасно владел тремя иностранными языками.