Записки Шанхайского Врача - Страница 24

Англичане как пациенты удивительно благодарный народ. Как правило, они не истеричны, их с детства приучили относиться к врачу с уважением. Не раз меня вызывали к больному рано утром, хотя больной почувствовал себя плохо уже ночью. На вопрос, почему не позвонили раньше, всегда следовал один и тот же ответ: «Не хотели вас беспокоить, доктор».

К новому врачу первым шел лечиться отец семейства. Если его устраивало лечение, то через год появлялись его жена и дети, потом родители и знакомые. Англичанин любит потолковать в клубе за кружкой пива о погоде, о политике, о торговле, о спорте, о своем здоровье и о своем враче. Уважающий себя англичанин должен иметь «своего» врача, а не абстрактного дежурного, который сегодня здесь, завтра его нет, а послезавтра - заболел либо уехал в командировку или на конференцию.

Я помню, как Бертон всегда спрашивал меня, позвонил ли я своему пациенту, которого навестил на дому за день до этого. «Это очень важно, - говорил он, - семья должна знать, что звонил доктор и справлялся о здоровье. Очень важно. Сам больной звонить не будет, чтобы зря не беспокоить доктора». И это делалось не ради рекламы, так как речь шла о наших контрактных пациентах, ничего не плативших за визит на дому.

Но не все относились к нам с таким уважением. Например, по аналогии с арабской сказкой «Али-Баба и сорок разбойников» (по-английски - воров) молодежь называла нашу фирму «Доктор Маршалл и сорок воров».

Отношения между врачами были корректными, но прохладными. Если адвокаты умеют договариваться друг с другом, то врачи этого не умеют. Все они конкуренты между собой. Ни один врач не имел права навестить на дому больного, которого лечит другой врач, если только тот не приглашал его на консилиум. Лишь кабинет врача считался нейтральной территорией, на которой врач мог принять любого больного.

Было бы неправильным обойти молчанием явно преступное поведение некоторых врачей. Во время японской оккупации Шанхая главным врачом Дженерал Госпитал был назначен профессор, приехавший из Японии. Он изредка оперировал, но регулярно приходил получать зарплату. Однажды, оперируя молодую беременную англичанку из концлагеря по поводу острого аппендицита, он удалил ей не только аппендикс, но и матку с живым плодом - так, для практики.

Другой врач, очень известный в Шанхае, работал в американском миссионерском госпитале, сам будучи миссионером. Все знали, что он встает в шесть часов утра, бегает, занимается гимнастикой, плавает в бассейне, потом идет молиться в часовню, завтракает и ровно в девять начинает оперировать. Как-то раз к этому американскому хирургу пришла англичанка, очень хотевшая иметь ребенка. После осмотра он сказал, что ей нужна небольшая операция стоимостью столько-то американских долларов и, сделав операцию, предупредил, что в течение нескольких месяцев у нее не будет менструаций, а потом все вернется в норму. Через шесть месяцев после лечения молодая женщина пришла к нашему хирургу Рансону, который и обнаружил, что у нее нет матки. Святой миссионер ее вырезал.

Не знаю, который из этих двух хирургов был большим негодяем: по-моему тот, который больше молился. Мне известно несколько случаев, когда врач специально посылал своего пациента в больницу с диагнозом «острый аппендицит». В больнице ему делали кожный надрез и сразу же накладывали швы на кожу. Никакой операции не производилось. Мнимый больной платил деньги и выписывался после снятия швов. Это криминальное действие могло иметь тяжелые последствия для пациента - вплоть до смерти от перитонита в случае действительного заболевания аппендицитом в дальнейшем. Ведь ни один врач не поставит больному диагноз «аппендицит», видя, что тот уже прооперирован по этому поводу.

Были отъявленные негодяи и среди русских врачей, например, некий К., не то чтобы глубоко религиозный человек, но глубоко молящийся и со рвением крестящийся. Я узнал о нем в связи с историей, случившейся с одним русским молодым человеком, который лечился у меня от свежеприобретенного сифилиса. Юноша заболел брюшным тифом и умирал. Его брат, член какого-то мистического общества, пригласил (с моего согласия, не согласиться я не мог, потому что делать уже было нечего) мистика Кафку, якобы лечившего людей магнетизмом. Кафка пришел (я на комедии не присутствовал), проделал какие-то пассы над больным, получил деньги и ушел. Умирающий мальчишка с температурой почти в сорок градусов был все же умнее своего мистически настроенного брата. На другой день он спросил: «Зачем ко мне приводили этого дурака?». Затем брат попросил меня пригласить на консилиум доктора К. Тот пришел, осмотрел больного, сказал мне: «Сначала я помолюсь», - упал на колени перед кроватью и начал молиться. Пока он молился, больной умер. Но это еще не все. По утверждению некоторых пациентов, К. часто им говорил: «Ну вот, для вас у меня есть особое лекарство из Исландии. Его больше ни у кого в Шанхае нет», - доставал ампулу и втягивал ее содержимое в шприц, делая это всегда под столом, чтобы пациент не мог увидеть, какое там лекарство. Брал он при этом дороже.

Вот, дорогой читатель, другая сторона свободной частной практики, без контроля свыше, без всякой отчетности и без всякой ответственности.

Один врач, родом из Центральной Европы, пригласил хирурга из нашей фирмы прооперировать его пациента, англичанина. Операция прошла успешно, и наша фирма послала ему счет через этого врача. Некоторое время спустя наш хирург встретил этого пациента в английском клубе, и тот сказал ему: «Я знаю, док, что вы очень хороший хирург, но все же брать за операцию восемьсот долларов многовато. Даже для вашей фирмы». Хирург опешил. «Счет был на триста долларов», - сказал он. Оказалось, что тот врач переделал на счете цифру «3» на цифру «8». Вскоре он был наказан - не юридически, а самой судьбой. Он начал волочиться за молодой англичанкой, а ей это не понравилось. Девушка рассказала о престарелом ухажере своим друзьям, и они пригласили его на коктейль. Он приехал, как всегда, с красной гвоздикой в петлице. Молодые сорванцы после нескольких порций крепких напитков сняли с неудачливого кавалера брюки и трусы, посадили его на велорикшу (такси во время войны ночью не ходили) и отправили в таком облегченном виде к супруге домой.