Записки Шанхайского Врача - Страница 81


К оглавлению

81

«Никаких этих разэдаких глупостей не было. Мыла почти совсем не давали. Спали все в одной большой каюте на корме. Электричества не было. Этих разэдаких электрических вентиляторов не было. Холодильников не было. В Индийском океане, как бывало солнце заварит, так дышать нечем. Помню, раз капитан наш купил в Порт-Саиде заведомо гнилое мясо для команды. Он был разэдаким хорошим бизнесменом. Ну вот, в Красном море у нас и вспыхнула дизентерия. Тогда этих эдаких сульфапрепара-тов не было. Каждый день по два-три матроса загибались. Наш старик с ног сбился, читая отходные матросам, которые умирали по его же вине. Зато когда он подал в отставку, у него в банке было пятьдесят тысяч фунтов стерлингов. Скажите, откуда он их достал, если только теперь капитаны стали получать по шестьдесят фунтов в месяц? Да, славное было время. Помню раз я плавал на «Киркал-ди». Капитаном был Роберт Макларен. Ему еще в бытность младшим офицером выбили глаз в кабаке в Пенанге. Так он воображал себя разэдаким адмиралом Нельсоном. Все с подзорной трубой по мостику разгуливал. Со мной тогда служил паренек из Сайнт-Андрьюс по имени Макдугалл. Этот Макдугалл как-то попытался ночью спуститься на берег по канату. У него свидание с китаянкой было назначено. А дело было в Гонконге. Жарко. Никто не спал. Ну и разэдакий старик тоже не спал. Сидел голый на мостике и пил виски. Конечно, заметил, что кто-то лезет по канату. Схватил револьвер, подбежал и пальнул два раза. Так, больше из озорства. Макдугалл испугался и покатился по канату. Конечно, сжег себе веревкой ладони рук. На утро старик начал производить дознание и посадил парня на две недели в карцер на хлеб и воду и на слабительную соль. Все бы хорошо, да правая рука у парня сильно воспалилась. Тогда у нас пенициллина не было. Ну ничего, все обошлось без трагедии. Провалялся в больнице два месяца. Правую руку ампутировали по локоть, и хозяева велели вычесть стоимость лечения из его зарплаты, так как случай произошел по его собственной вине. Да, добрые старые времена были.

Помню, раз мы получили приказ вести груз пеньки из Бомбея в Ливерпуль. Хозяева решили нагрузить нас до отказа, ниже линии Плимсолля. Угля дали только до Адена и воду урезали. Вместо пятидесяти тонн воды дали пять. Понятно, хозяину нужен барыш, а британский матрос все выдержит. Старший офицер приказал не мыться. О’кей. Приказ есть приказ. Через неделю у людей началась какая-то кожная болезнь. Гнойные пузыри по телу пошли. Старший помощник лечил нас по регламенту: две столовых ложки слабительной соли натощак. Офицерам тоже тяжело пришлось. Мылись содовой водой. Виски пришлось пить в чистом виде. Ничего, перенесли безропотно. Зато хозяин смог купить себе двух новых лошадей. Одна из них «Летающая Победа» взяла первый приз на Дарби в одиннадцатом году. Может, слышали? Да, жизнь была иная. А сейчас рабочее правительство требует, чтобы у каждого матроса отдельная каюта была. Я, конечно, этому не верю. Эти ра-зэдакие политиканы только и знают, что разговаривают. Правда, построили «Бенкрухан» и дали каждому разэдако-му матросу по каюте. А что толку? Мы от этого становимся только мягче. Этот проклятый Монти заявил, что каждый солдат должен иметь лампу у изголовья, чтобы читать по вечерам. Скоро он обрядит их в разэдакие шелковые бюстгальтеры. В доброе старое время мы сидели на солонине, а ветчину получали по четвергам и воскресеньям. А теперь каждый разэдакий матрос желает получать мороженное к обеду. И все эти усовершенствования ни к чему. Радар и прочие разэдакие глупости. Вот капитан Джонсон с «Далмени» отказался пользоваться радаром. «Я, - сказал он, - сорок лет плавал без вашего разэдакого изобретения и еще столько же лет проплаваю. Можете засунуть ваш радар туда же, куда и рождественский пудинг». Славный был человек. Утонул два года назад в устье Темзы. Был сильный туман, и он наскочил на португальского купца. Ну, это уж судьба. Если тебе суждено бесславно погибнуть от разэдакого португальского купца, тут никакой радар не поможет. Слава богу, что и португалец с ним на дно пошел. Честная игра, прежде всего. А теперь: радио, барометры, термометры, атомные бомбы. Не успеет корабль выйти в море, как офицеры шлют телеграммы своим милашкам. Радист сидит и отшлепывает эти тысячи поцелуев по Морзе. Подумаешь, какие разэдакие нежности! Теперь пароход делает двадцать узлов в час. Не успел уйти из Англии и отдохнуть от своей старухи, как, смотришь, снова виднеются белые скалы Донвера. В мое время уйдешь, бывало, в дальнее плавание, вернешься через три года и узнаешь, что она успела сбежать с боцманом американского корабля. Да, славное было время.

А теперь что? Я на пароходе хорошо питаюсь, а жена дома получает одну унцию ветчины в неделю. А если будет война с Россией, лучше никому от этого не будет. Я войны не боюсь. Я старый матрос и повоевал немало. Британские моряки дерутся неплохо. Но русские тоже себя показали. Не вижу я никакой пользы от разэдакой войны.. Газеты пишут, что Россия хочет все захватить. Ну, а Америка что? Я разэдаким янки не верю. Газетам тоже не верю. Вот «Дейли Мэйл» кричала, что мы русскую команду «Динамо» разобьем. А что вышло? Разэдакий срам вышел. Да, Соединенное королевство идет по неправильному пути».

Раздался свисток. На мостике менялись рулевые.

«Пойду, помоюсь перед ужином, - сказал боцман, -приятного вам вечера, джентльмены».

Мы остались одни. Стемнело. Над горизонтом повис кособокий четырехугольник Южного Креста.

Этот рассказ был написан в Бенгальском заливе в мае 1948 года, но мне кажется, что и сегодня он интересен. Я не выдумал шотландского боцмана. Это был человек, который говорил то, что думал.

81