Записки Шанхайского Врача - Страница 82

За исключением сильного шквала, в который мы попали в Бенгальском заливе, мы дошли до Пенанга без приключений. Отсюда в Шанхай я решил лететь самолетом, так как политическая обстановка становилась в Китае все тревожнее. (В Лондоне в нашем посольстве Филиппов показал мне карты военных действий в Китае. Армия Мао быстро приближалась к Шанхаю). Капитан посоветовал мне зайти в политическое отделение полиции Пенанга и сообщить о своих планах. Там меня принял офицер-англичанин в шортах и рубашке с расстегнутым воротом. Он пододвинул мне банку сигарет «Плэерс» и сказал, что ничего не имеет против, но по приезде в Сингапур мне также следует зайти в отделение полиции. Я купил билет до Шанхая на самолет британской авиалинии. День мне пришлось прожить в прекрасном отеле с идиотским названием - «Ис-терн энд Ориентал Отел», что в переводе на русский язык означает: «Восточный и восточный отель». Рано утром я вылетел из Пенанга. Мы сделали посадку в столице Малайи Куала-Лумпур и затем прибыли в Сингапур. Со мной летел англичанин, который рассказывал, что делают с советскими кинофильмами, которые приходят в Сингапур: «Мы не отказываемся их принять. Мы просто открываем коробки и ждем около года. Через год при сингапурской жаре и влажности они превращаются в желе».

В Сингапуре я снова встретился с Александром Андерсоном. Мне нужно было отметиться в полиции. Андерсон повез меня туда, но было воскресенье, и нам сказали, что нужный нам чиновник находится дома. По моей просьбе меня связали с ним, и я объяснил, в чем дело. Чиновник сказал, что все хорошо и, если его спросят, он подтвердит, что видел меня. Ужинали у Андерсона, ели кровавый бифштекс с бананами! В Сингапуре нет картошки и привычных для северных широт овощей.

Остановился я в поганой гостинице «Адельери», но зато спал с «голландской женой». «Голландская жена» (чисто английский термин, голландцы, наверное, называют эту штуку «английской женой») - это набитый соломой цилиндр, который ставят между ног, чтобы они не прилипали друг к другу от пота. Лежать надо на спине, раскинув руки, и лучше, если на потолке будет работать вентилятор. Спать в ту ночь было невозможно, несмотря на «голландскую жену».

Рано утром, когда на улице была еще сплошная тьма, ко мне зашел индус, дежурный, и сказал: «Саиб, вас ждет такси в аэропорт Калланг». Я поехал, собственно, не в аэропорт, а в порт, так как самолет, на котором мне предстояло лететь в Гонконг, был гидросамолетом. Когда он стартует из моря, волны закрывают иллюминатор, и чувствуешь себя совсем под водой. Мы пролетали над Вьетнамом, и я видел остров Хайнан.

Двадцать третьего мая, в понедельник, прибыли в Гонконг. Русский полицейский английской полиции посмотрел на мой паспорт и поставил штамп, предписывающий выехать из Гонконга в двадцать четыре часа. Сделать это физически было невозможно, и я пошел в главное полицейское управление. Меня принял офицер полиции, который оказался родом из Эдинбурга. Он очень обрадовался и, разговорившись об Эдинбурге, сообщил, что дом его родителей стоит около портновской фирмы Маклони. «Но это же рядом с пивным баром Рудерфорда», - заметил я. Полицейский слегка сконфузился: «Мне неудобно было это говорить вам, доктор». Он перечеркнул штамп в паспорте и сказал, что я могу улетать из Гонконга, когда захочу.

На сорок пятый день путешествия из Лондона, 27 мая 1948 года, я прибыл в Шанхай. Всего я пропутешествовал пять с половиной месяцев, из них девяносто девять дней морем, и много узнал о жизни моряков.

ПРИХОД АРМИИ МАО В ШАНХАЙ

Пишу эти строки московским дождливым июнем 1976 года. С тех пор, как я прочел книгу П.П. Владимирова «Особый район Китая - 1942-45», многое изменилось в моем сознании. Владимирова я несомненно встречал на приемах в советском консульстве в Шанхае. Он был генеральным консулом, наверное, после 1946 года, но я его не помню. В дневнике у меня о нем тоже ничего нет, однако, кажется, я давал наркоз его супруге по поводу острого аппендицита.

Сегодня могу только сказать, что Владимиров был абсолютно прав в том, что он писал о Мао и о Китае. Уж, кто-кто, а он-то знал Мао, так сказать, из «первых рук». Но Москва не только «слезам не верит», она не верит и своим людям, пример тому - Рихард Зорге.

Тогда все происходило сумбурно, как в романе Каверина «Освещенные окна». Но у Каверина описан древний город Псков в момент революции, а мне пришлось наблюдать международный Шанхай.

Шанхай второй раз переживал «второй Сталинград» (как это было в первый раз, я упоминал в истории, случившейся с моим другом, доктором Данцигером). «Вторым Сталинградом» японцы называли ту битву, которую собирались устроить, обороняя Шанхай. Теперь это же хотели сделать гоминдановцы. Один их генерал объявил, что устроит в Шанхае «второй Сталинград», но никогда не сдаст его народно-освободительной армии. Каким способом предполагалось удержать город? Рецепт был простой: объявили, что каждая иностранная семья, проживающая в Шанхае, должна послать на работу по обороне города одного слугу-китайца, а если это не будет выполнено - уплатить воинственному генералу один серебряный доллар. Конечно, слуг никто не посылал, а все уплатили деньги. Так на оборону Шанхая генерал получил, грубо говоря, двести тысяч серебряных долларов и на эти деньги начал строить частокол вдоль линии шанхайской железной дороги. Я видел это странное сооружение у переезда через железную дорогу. Частокол шел метров приблизительно на двести в обе стороны от переезда. Да-да, я не оговорился, именно частокол, то есть ряды палок в человеческий рост.